Шпион, выйди вон - Страница 59

– Так что, боюсь, нам придется найти способ позаимствовать все, что можно будет найти в канцелярии Цирка".

«Позаимствовать» на языке Смайли означало «Украсть».

Какая-то девушка стояла на стремянке. Оскар Аллитсон, служащий архива, складывал в корзину для белья личные дела «пастухов», сантехник Астрид чинил батареи. Деревянные, глубокие, как нары, стеллажи были разделены фанерными перегородками на ячейки. Он уже знал, что справочный материал по «Свидетелю» числится под номером 4-4-8-2-Е и означает это полку No. 44, рядом с которой он сейчас стоял. Отделение "Е" было отведено для вышедших из активного пользования документов. Гиллем отсчитал восемь ячеек с левой стороны.

«Свидетель» должен стоять вторым слева в этом отсеке, но с полной уверенностью утверждать это было нельзя, так как на корешках не было ничего обозначено. Рекогносцировка на этом закончилась; он вытащил две папки, которые заказывал раньше, и оставил зеленые бланки требований на металлических полочках, специально для этого предназначенных.

«Там не будет слишком много материала, я уверен, – сказал Смайли так, будто тонкую папку украсть намного легче, чем толстую. – Но хоть что-нибудь там должно быть обязательно, пусть даже просто для видимости». Это была еще одна вещь, касающаяся Смайли, которая не понравилась тогда Гиллему: он говорил так, будто вы полностью понимаете его доводы, будто вы все время рассуждаете так, как он.

Сев за стол, он притворился, что читает, хотя на самом деле лишь убивал время, думая о Камилле. В это утро, лежа в его объятиях, она сказала, что уже была один раз замужем. Время от времени она говорила такие вещи, что создавалось впечатление, будто она прожила не один десяток жизней. Тот брак оказался ошибкой, и они решили с ним покончить.

«Что же все-таки произошло?»

«Ничего. Мы просто не подошли друг другу».

Гиллем не поверил.

«Ты получила развод?»

«Наверное, да».

«Черт возьми, не говори ерунды, неужели ты не знаешь, разведена ты или нет?!»

«Этим занимались его родители, – сказала она. – Он иностранец».

«Он посылает тебе деньги?»

«С какой стати? Он мне ничего не должен».

И снова пение флейты в соседней комнате, долгие вопросительные ноты в полумраке, пока он готовит кофе. Кто же она все-таки: притворщица или ангел?

Он чуть не написал ее имя поперек какого-то донесения. Через час у нее урок с Сандом.

Забрав зеленый листок с заказом 4-3, он вернул две папки на свои места и переместился к полке, рядом с которой была папка со «Свидетелем».

«Пробный заход прошел успешно», – подумал он.

Девушка все еще стояла на своей стремянке. Аллитсон исчез, но бельевая корзина осталась на том же месте. Астрид устал чинить батареи и, присев передохнуть, читал «Сан». На зеленом листке было написано 4-3-4-3, и Гиллем сразу нашел нужную папку, так как перед этим запомнил, где она стоит. У нее была обложка розового цвета, как и у «Свидетеля». Как и «Свидетель», она была порядком потрепана. Гиллем положил зеленый бланк в специальный металлический кармашек. Затем отошел назад и еще раз посмотрел, что делает Аллитсон и девушки, затем достал папку со «Свидетелем» и очень быстро поставил на ее место ту, что перед этим держал в руке.

«Мне кажется, Питер, самое главное, – говорил Смайли, – не оставлять пустого места. Поэтому я предлагаю заказать что-нибудь похожее – я имею в виду ч и с т о в н е ш н е – и быстренько сунуть ее туда, где только что…»

«Уже понял», – сказал Гиллем.

Небрежно взяв папку со «Свидетелем», повернутую обложкой внутрь, Гиллем вернулся в читальный зал и снова сел за свой стол. Сэл приподняла брови и что-то беззвучно проговорила. Гиллем уверенно кивнул, думая, что она спрашивает, все ли в порядке, но Сэл поманила его рукой. Моментальная паника. Взять папку с собой или оставить на столе? Как я обычно делаю? Он оставил ее на столе.

– Джульет собирается приготовить кофе, – прошептала Сэл. – Не хотите чашечку?

Гиллем положил на стойку шиллинг.

Он взглянул на настенные часы, затем на наручные. Бог ты мой, перестань смотреть на этот чертов циферблат! Думай о Камилле, думай о том, что у нее начинается урок, думай о своих тетушках, которых ты снова не навестил, думай о том, что Алвин ни в коем случае не должен заглянуть в твою сумку. Думай о чем угодно, только не о времени. Осталось ждать восемнадцать минут. «Питер, если у тебя есть хоть малейшее сомнение, ты должен отказаться. Ничего не может быть важнее этого». Все это очень здорово, но как тут определишь, есть ли сомнения, когда внутри у тебя все переворачивается, и холодный пот градом катится под рубашкой? Никогда, он готов был поклясться, никогда еще он не испытывал ничего подобного.

Раскрыв папку со «Свидетелем», он попробовал читать.

Она была не такой уж тонкой, хотя и толстой ее тоже не назовешь.

Похоже, ее действительно собрали лишь для отвода глаз, как и говорил Смайли: первая подшивка представляла собой, по сути дела, описание того, чего там не было. " П р и л о ж е н и я с 1 п о 8 х р а н я т с я в Л о н д о н с к о м У п р а в л е н и и ; с м . т а к ж е л и ч н ы е д е л а Э Л Л И С А Д ж и м а , П Р И Д О Д ж и м а , Х А И Е К А В л а д и м и р а , К О Л Л И Н З А С э м а , Х А Б О Л Т А М а к с а… " и вплоть до дяди Тома Кобли и всех остальных. " О н а л и ч и и э т и х д о с ь е с п р а в л я й т е с ь у Р Л У и Р Ц " , что означало «руководитель Лондонского Управления» и «руководитель Цирка» вместе с его тщательно подобранными «мамочками».

Перестань смотреть на часы и заниматься подсчетами, идиот несчастный. Восемь минут. Довольно странное ощущение – умыкнуть досье с операцией твоего предшественника. Если подумать, вообще странно иметь Джима в качестве предшественника, впрочем, как и секретаршу, которая справила по нем поминки и с тех пор даже ни разу не упомянула его имя. Единственным живым свидетельством, оставшимся после него, которое обнаружил Гиллем (если не считать упоминания его оперативного псевдонима в некоторых документах), была ракетка для сквоша с выжженными на рукоятке инициалами, случайно завалившаяся за шкаф в его кабинете, Гиллем показал ее Эллен, старой сварливой склочнице, в присутствии которой даже Сай Ванхофер становился робким, как школьник, и она разразилась потоками слез, обернула эту ракетку бумагой и отослала с первым попавшимся под руку курьером в Административно-хозяйственный отдел, лично настаивая на том, чтобы Акула сделала «все, лежащее в пределах человеческих возможностей», и вернула ее владельцу. Как ты сейчас поживаешь, Джим, с парой чешских пуль в лопатке?