Шпион, выйди вон - Страница 114

114

Пакеты с пленкой. Незаснятой, конечно, поскольку она шла из Цирка. Скажи мне, пожалуйста, Тоби, имя «Лапин» тебе что-нибудь говорит?

Облизывание губ, нахмуренные брови, улыбка, движение головой вперед:

– Естественно, Джордж, я знаю Лапина.

– Кто приказал уничтожить рапорты «фонарщиков», касающиеся Лапина?

– Я приказал, Джордж.

– По собственной инициативе? Улыбка Тоби стала чуть шире.

– Послушай, Джордж, я ведь с некоторых пор поднялся по лестнице на пару ступенек.

– А кто распорядился выпихнуть Конни Сейшес?

– Знаешь, я думаю, это Перси, о'кей? Скажем так, это был Перси, а может быть, Билл. Ты знаешь, как это бывает перед большой операцией. Ботинки починить, котелок почистить, всегда что-нибудь такое. – Он пожал плечами. – А может, это был Рой, а?

– Значит, ты получаешь приказы от них от всех, – быстро среагировал Смайли. – Это ведь говорит о твоей неразборчивости, Тоби. Тебе бы следовало знать лучше.

Эстерхейзи такой поворот вовсе не понравился.

– Тоби, а кто велел тебе утихомирить Макса? Тоже эти трое? Мне ведь просто нужно доложить Лейкону, пойми правильно. Он ужасно на меня нажимает.

По-моему, ему здорово достается от Министра. Так кто это был?

– Джордж, ты разговаривал не с тем, с кем нужно.

– Один из нас уж точно, – весело согласился Смайли. – Это уж вне всякого сомнения. Кстати, насчет Уэстерби: кто именно заткнул ему рот? Это тотже человек, который отправил тебя в Саррат с тысячей фунтов и указанием успокоить Джима Придо?

Мне просто нужны факты, Тоби, я не жажду ничьей крови. Ты же знаешь меня, я не из тех, кто любит мстить. Должен заметить, однако, ты не слишком-то лоялен. Вопрос только, по отношению к кому. – Он помолчал и добавил:

– Но только они всерьез намерены узнать все это, видишь ли. Ходят даже какие-то мерзкие разговоры о том, чтобы обратиться к конкурсной комиссии. Никто ведь из нас этого не хочет, правда? Это все равно что после ссоры с женой идти к адвокатам: последствия необратимы. Кто отдал тебе поручение для Джима насчет Кузнеца и Скорняка? Ты знал, что это значит?

Может, ты получил его непосредственно от Полякова?

– Ради Бога, – прошипел Гиллем, – дай мне потолковать с этим сукиным сыном.

Смайли сделал вид, что не услышал его.

– Давай поговорим о Лапине. Какие у него здесь были обязанности?

– Он работал на Полякова.

– Секретарем в отделе культуры?

– Связным.

– Но, дорогой мой Тоби, на кой черт атташе по культуре нужен связной?

Теперь уже Эстерхейзи не сводил взгляда со Смайли. Он похож на собаку, подумал Гиллем, которая не знает, чего ожидать в следующий момент: пинка или брошенной кости. Глаза Тоби постоянно бегали, останавливаясь то на лице Смайли, то на его руках, будто пытаясь по каким-то признакам понять серьезность его намерений.

– Не будь дураком, Джордж, – сказал наконец Тоби с деланной небрежностью. – Поляков работает на Московский Центр. Ты знаешь это так хорошо, как я. – Он скрестил свои маленькие ножки и, будто в нем проснулось его былое высокомерие, откинулся в кресле и глотнул холодного чаю.

А Смайли между тем, как показалось Гиллему, будто поспешил удалиться в тень, из чего Гиллем в замешательстве пришел к заключению, что он, без всякого сомнения, очень доволен собой. Наверное, потому, что Тоби наконец заговорил.

– Ну, в самом деле, Джордж, – сказал Эстерхейзи. – Ты же не ребенок.

Подумай, сколько операций мы провели таким способом. Мы покупаем Полякова, о'кей? Поляков – московский шпион, но он наш агент. Но он же должен делать вид, что шпионит за нами. Как еще ему выйти из такого положения? Как он приходит в этот дом и уходит оттуда все время, и нет никаких горилл, никаких «нянек», все так просто? Он заходит в магазин, так ведь домой надо принести какие-то покупки. Вот мы и даем ему покупки. Всякие отбросы, которые он может передать своим, и все в Москве хлопают его по плечу и говорят, что он молодец, и так каждый день.

Если у Гиллема к этому моменту голова уже просто шла кругом от какого-то дикого внутреннего трепета, то у Смайли, кажется, мозги оставались ясными, как никогда.

– Ив кругу четверых посвященных все это принято считать достаточно стандартной заурядной ситуацией, правильно?

– Ну, насчет стандартной я не знаю, – сказал Эстерхейзи, очень характерным венгерским жестом вытянув ладонь и покачав ею в разные стороны, – Ну и кто агент Полякова?

Этот вопрос, как ясно видел Гиллем, очень многое значил для Смайли: он разыграл всю эту длинную партию, чтобы в конце концов подойти к самому главному. И пока Гиллем переводил взгляд то на Эстерхейзи, который выглядел уже совсем не так уверенно, то на Смайли, лицо которого сейчас напоминало маску китайского мандарина, он почувствовал, что тоже начинает постигать всю сущность хитроумного узелка Карлы, как назвал его Смайли, и той изнурительной беседы, которую он вел с Аллелайном.

– То, о чем я тебя спрашиваю, на самом деле очень просто, – настаивал Смайли. – А именно: кто является агентом Полякова внутри Цирка? Господи ты Боже мой, Тоби, да не будь ты таким бестолковым! ЕСЛИ прикрытие Полякова для встречи с вами состоит в том, что он шпионит за Цирком, у него в Цирке должен быть шпион, так? Ну и кто же он? Он ведь не может вернуться в посольство после встречи с вами, загруженный пленками с этими, как ты выразился, отбросами из Цирка и сказать: «Мне это передали какие-то ребята».

Должна быть легенда, и притом очень хорошая. Целая история, в которой все продумано: обхаживание, вербовка, тайные встречи, деньги, мотивация. Разве не так? Господи, да это не просто «крыша» для Полякова, это волосок, на котором он висит. Эта легенда должна быть очень тщательно состряпана. Она должна быть убедительной; я бы сказал, это ключевой момент всей игры. Так кто же он? – Смайли продолжал допытываться, испытывая явное удовольствие от процесса. – Ты? Тоби Эстерхейзи маскируется под предателя Цирка с целью задействовать Полякова? Снимаю шляпу, Тоби, это стоит целой пригоршни медалей.

114